фамилия Хевисайд, происхождение фамилии Хевисайд, значение фамилии Хевисайд

Одним ненастным зимним днем, лондонское радио сообщило о смерти выдающегося и знаменитого английского физика Оливера Хевисайда. Смерть настигла ученого 03.02.1925 года в маленьком курортном городке Торки в Девоншире. На следующий день, бывшее жилище Хевисайда ограбили. Ценносте никаких небыло, но вор забрал некоторые рукописи. В том числе и рукопись, над которой ученый проработал двадцать лет, это был четвертый том "Теории электромагнетизма". В рукописи были результаты работы над созданием единой теории поля, которая может объеденить электричество, магнетизм и гравитационные силы. К сожалению, несмотря на все усилия, ни саму рукопись, ни ее копию, которую Хевисайд отправил американскому издателю, так и не нашли. Очень может быть, что в работе были решены многие физические проблемы, не решенных и сейчас. Также, вместе с рукописью бесследно пропало "мировое уравнение", над которым физики безрезультатно работают уже много десятков лет.

По всей видимости, Оливеру Хевисайду была по силам такая проблема. Он был прекрасным ученым, который еще в 1890 году установил фундаментальную зависимость между массой и энергией. Известная формула, Е = mc2, была неведома всему ученому миру целых 15 лет, пока Альберт Эйнштейн в 1905 году не изобрел ее опять. Правда, нужно признать, что о самой жизни Хевисайда, практически ничего не было известно. Чудаковатый ученый, нелюдимый и одинокий, прожил всю жизнь холостяком, вдали от суеты, не прийдя ни на одно научное заседание. Очень скудные биографические данные о Оливере Хевисайде, были кропотливо собраны только спустя 25 лет после его смерти, когда в 1950 году, английский Институт инженеров-электриков праздновал 100 лет со дня его рождения.

Хевисайд родился 18.05.1850 г. в Лондоне. По естественным наукам первым он был отличником, а вот геометрию, еле сдал. Оливер Хевисай не был согласен с преподавателем по поводу преподавания предмета. "По-моему, геометрия - экспериментальная наука, так он написал позже. Вот так ее и нужно преподавать".

Судьба забросила в 1868 году Хевисайда в Данию, там он стал работать телеграфистом. Там он столкнулся с одной загадкой, как оказалось, передавать данные из Англии в Данию можно было в 1,5 раза быстрее, чем наоборот. Участки телефонного кабеля, которые были проложены по берегам Дании и Англии обладали разными параметрами. Почему такое было возможно, он не мог понять.

Прошло шесть лет и в 1874 году Оливер Хевисайд, уже член общества инженеров-электриков, прибывает в Лондон, где и проводит эксперименты, которые потом приведут его к важным открытиям в области проводной связи. Хевисайд был совой, точнее, не совсем обычной совой, днем он отдыхал, а вот ночью, интенсивно работал, это время ему больше всего подходило. Результаты, не заставили долго ждать, было написано большое количество статей, которые Оливер Хевисайд направлял для публикации в электротехнические журналы. К его большому огорчению, статьи возвращались редакторами назад, без публикации. Редакторы не смогли оценить сжатый и лаконичный стиль изложения Хевисайда, они говорили, ваши статьи очень трудно читать. На такие обвинения, Хевисайд саркастично заявлял: "Вам трудно их читать? Очень может быть. Но писать их во много раз труднее".

Проблема была не в математических трудностях. Дело было в другом. В отличие от большинства ученых, для Оливера Хевисайда математика была экспериментальной наукой. В это трудно поверить, но за 15 лет до промышленного использования переменного тока, он разработал символический метод расчета цепей, который мы используем и сейчас, а для решения дифференциальных уравнений электропроводности и теплопроводности, взял, да изобрел операционное исчисление - одну из математических дисциплин. Правда Хевисайд, который интуитивно чувствовал справедливость сложнейших математических построений, не утруждал себя поисками доказательств. Несмотря на то, что впоследствии правильность его решений была доказана, многие математики, а среди них были и ученые с мировыми именами не принимали такого подхода к делу. Например, профессор Эдмонд Ландау, просто не хотел выслушать человека, даже с гениальными идеями, если они не были подтверждены убедительными доказательствами. Конфликты с математиками, на этой почве, были у Хевисайда на протяжении все его жизни.

"Математиков, как грибов, но редко кто из них разбирается в практических приложениях" - так говорил Оливер Хевисайд. "Сейчас бытует мнение, что в математике, если вы не идете протореным путем, вы ничего не стоите, что вы просто обязаны понимать абсолютно все и двигаясь вперед, доказывать все абсолютно строго. Когда это касается малоисследованных областей, это приносит только вред. Двигайтесь вперед любыми возможными способами, логические обоснования сделаете потом".

Кстати, такой же подход использовал и Альберт Эйнштейн. Помните его слова: "если вовсе не грешить против разума, нельзя вообще ни к чему прийти". Можно также провести паралели в судьбе и привычках Эйнштейна и Хевисайда, у них можно найти много общего. Оба работали в самостоятельно и не оставили после себя учеников; оба в последние годы жизни работали над единой теорией поля; оба, независимо друг от друга, вывели известную формулу Е = mc2; оба были очень скромны и были безраличны к почестям; оба любили музыку: Эйнштейн играл на скрипке, а Хевисайд - на эоловой арфе.

Правда Эйнштейн был в центре внимания, а Хевисайд все же провел большую часть жизни в забвении, хотя и не был обделен научными почестями. Иногда, Хевисайд мог и пошутить над собой. Например, написал в письме физику Б. А. Беренду "Мой друг, который работает сейчас на авиационном заводе в Фарнборо, рассказал мне смешную историю, случившуюся с ним несколько лет назад во время поездки в Соединенные Штаты. Он упомянул мое имя, и ответом ему было удивленное восклицание: "Хевисайд! Он еще жив? Я думал, это классик!" Вот она, реальная слава. Быть может, я проживу еще лет 20, если справлюсь с ревматизмом и насморком, этим настоящим английским проклятием, и услышу такие слова опять.. "

Каждому школьнику хорошо известно, что электрический " ток распространяется по проводу со скоростью света - 300 тыс. км в секунду. На самом деле скорость тока в несколько раз меньше и лишь в очень редких случаях достигает этой величины. Казалось бы, при наших земных расстояниях не так уж и важно, 300 или 100 тыс. км пробегает электрический импульс в секунду. Но вся неприятность в том, что замедление для сигналов разных частот получается различным. Точки, тире начинают перегонять друг друга, телеграфное сообщение превращается в бессмысленную кашу. Чтобы этого не случалось, между точками и тире приходится увеличивать интервалы, резко снижая скорость передачи. Лорд Кельвин в свое время вывел знаменитый закон квадратов, гласивший, что скорость телеграфирования обратно пропорциональна квадрату длины кабеля. Так, при увеличении длины кабеля в 10 раз скорость передачи уменьшится в 100 раз. Что касается телефонных переговоров, то они на больших расстояниях вообще становятся невозможными: каждая звуковая единица речи - фонема - представляет собой неразделимый набор различных частот, которые, пройдя по достаточно длинному кабелю, перепутываются до неузнаваемости. Заинтересовавшись этой проблемой, Хевисайд подверг ее математическому анализу и пришел к парадоксальному выводу: увеличение индуктивности улучшает передающую способность кабеля. При определенном соотношении между емкостью, индуктивностью, сопротивлением кабеля и проводимостью изоляции, названном условием Хевисайда, можно получить "линию без искажений", то есть линию, по которой сигналы всех частот распространяются с одинаковой скоростью и ослабляются в одинаковой степени. Это открытие, позволившее осуществить сверхдальнюю телефонную связь, открытие, принесшее телеграфным компаниям многомиллионные барыши, а Хевисайду ровным счетом ничего, более 10 лет не получало признания.

В 1876 году 26-летнего Хевисайда вместе с признанными в то время учеными избрали членом совета Общества инженеров-телеграфистов, но поскольку он ни разу не явился, ни на одно заседание, в следующем году его не переизбрали. В 1881 году он не смог уплатить членских взносов, и в ноябре его имя вычеркнули из регистрационной книги. Научные интересы Хевисайда были весьма широки. В 1886 году, после появления статей Генриха Герца, он занялся изучением распространения радиоволн и в 1902 году указал на существование ионизированного атмосферного слоя, отражающего радиоволны. Экспериментально слой Хевисайда, позволяющий устанавливать коротковолновую радиосвязь на огромных расстояниях, был "нащупан" только в 1924 году на высоте 100 км.

Работы Томсона и Резерфорда привлекли его внимание к атомам и электронам. Говоря, что "вселенная безгранична и в сторону увеличения и в сторону уменьшения", Хевисайд придавал величайшее значение событиям, "происходящим внутри атомов и даже электронов". С апокалиптической образностью писал он в третьем томе своей "Теории электромагнетизма": "...все известные возмущения передаются посредством электромагнитных или гравитационных сил... Полагая, что возмущения, имеют конечную скорость, приходим к выводу, что наш грешный мир может быть уничтожен в любой момент без предупреждения. Это бедствие (или благодать) предсказать заранее, чтобы успеть принять меры, принципиально невозможно, ибо сигналы, несущие информацию, не могут обогнать разрушительных возмущений..."

4 июня 1891 года сорокалетнего Хевисайда избрали членом " Королевского научного общества. На церемонию приема его пригласили в Лондон. Хевисайд, конечно, не поехал и вместо этого написал в ответ шутливые стишки. В 1894 году умер его отец, через два года - мать, а Хевисайд еще 12 лет одиноко жил в их доме в Пейнтоне. В 1908 году его пригласила к себе в Торки Мэри Вэй, сестра жены его брата Чарльза, и он прожил в ее доме до самой смерти.

Замкнутый и застенчивый по натуре, Хевисайд был очень щепетилен в денежных вопросах. Зная о его бедственном положении, три известных физика - Фицджеральд, Лодж и Перри - просили его в феврале 1894 года принять небольшую сумму из Почетного фонда Королевского общества за заслуги в продолжение работ Максвелла и Фарадея. Однако Хевисайд усмотрел в этом оскорбительную благотворительность и решительно отказался. Через некоторое время профессор Перри, Рэлей и лорд Кельвин выхлопотали ему скудную пенсию - 120 фунтов стерлингов в год, и она стала основным источником его существования.

Хевисайд жил затворником, но любил, когда к нему в гости приезжали ученые, среди которых у него было много искренних друзей. Желчный и раздражительный на людях, он был на редкость добрым и благородным по отношению к близким и обладал живым чувством юмора. Самые серьезные и труднопонимаемые его статьи буквально усеяны блестками веселого остроумия.

Хевисайд довольно презрительно относился к почетным научным званиям и чествованиям. Своим образом жизни он напоминал милых старомодных чудаков - диккенсовских героев. "Я полон нелепостей, и если это незаметно посторонним, то лишь по той причине, что я их пытаюсь подавить". Хевисайд не на жизнь, а на смерть "воевал" с "газовыми варварами" из Торки, владельцами местной газовой компании, и не раз грозился "прочистить им трубы". Он никогда не платил денег сборщику платы за газ и даже запер его однажды в своем доме. Как-то раз у него описали мебель и хотели ее уже вывозить, но банк разрешил отсрочку, и какие-то неизвестные благотворители оплатили его счета. Особенно тяжелое материальное положение наступило у Хевисайда в 1921 году. С августа до сентября следующего года 70-летний старик, работы которого принесли телеграфным и телефонным компаниям миллионы, человек, создавший язык современной связи - слова "индукция", "импеданс" и многие другие были предложены им, - сидел без отопления и освещения.

Однако и при таких тяжелых обстоятельствах Хевисайд не терял свойственного ему мрачного остроумия. Когда его добрая соседка миссис Селлерс увидела Хевисайда, сраженного ревматизмом, еле ковыляющего по своему саду, и пригласила его погреться у ее камина, ученый галантно ответил: "Да, мадам, у меня нет огня, меня согревает только мой гений". В 1925 году ученый тяжело заболел, и его забрали в больницу. По дороге Хевисайд, как ребенок, интересовался автомобилем: он ехал на нем в первый и, как оказалось, в последний раз в жизни. Так кончил свои дни величайший ученый нашего времени, к которому более чем к кому-либо применимы слова "гений - это вид безумия".

Подлинное признание современников пришло к нему слишком поздно, так что даже единственный его портрет был выполнен художником по фотографии через несколько лет после его смерти. К этому времени почти не оставалось людей, знавших его лично, и художнику стоило большого труда выяснить, что волосы и лицо молодого Хевисайда отливали потемневшей бронзой. Великий старик, никогда не ходивший к врачам, умер, но его бессмертная мысль до сих пор продолжает оплодотворять науку. Начав в 1927 году разбирать его записные книжки (Хевисайд почти не публиковал свои труды 20 лет), исследователи до сих пор продолжают обнаруживать в них замечательные идеи, не получившие пока дальнейшего развития, и законченные работы, представляющие собой большую научную ценность.


	фамилия Хевисайд	vse-imena.com Добавить фамилию